Научно обосновать войну
Как рассказал преподаватель одного из вузов, получивший приглашение на конференцию, цель мероприятия — раздать преподавателям темы для исследований, которые могли бы научно оправдать войну. Среди них — «решение задач демилитаризации и денацификации Украины», «распространение национализма и неонацизма на Украине», «проводимая коллективным Западом политика по оказанию дипломатического, экономического, информационного и иного давления на Российскую Федерацию и ее партнеров», «оказание США и другими странами НАТО военной, политической, информационной и иной помощи Украине и другим странам в ущерб безопасности Российской Федерации», «обеспечение информационной безопасности, в том числе в сфере информационного противоборства, нейтрализации деструктивного информационно-психологического влияния на население Российской Федерации». Эти темы будут рекомендованы преподавателям как приоритетные для проведения исследований и написания научных работ. В резолюции конференции (есть в распоряжении издания) указано, что результаты исследований доведут до «заинтересованных органов государственной власти» и будут внедрять в жизнь.
При этом участие в конференциях для большинства преподавателей и аспирантов — обязательное условие для получения надбавок, либо для продления договоров. При отсутствии конференций и опубликованных текстов научных статей университет имеет право не перезаключать договор с сотрудником, поясняет преподаватель одного из московских вузов.
Корреспондент The Moscow Times поговорил с четырьмя преподавателями разных столичных университетов, они утверждают, что раньше ФСБ не проводила конференций совместно с гражданскими вузами.
Впрочем, под давлением силовиков российское научное сообщество находится давно. 7 октября 2022 года РУДН провел конференцию «Молодежь в современном мире: противодействие экстремизму». «Тон конференции был задан с самого начала, когда каждый выступающий подчеркивал важность своего доклада с точки зрения современного конфликта России с Украиной», — рассказал на условиях анонимности один из присутствовавших на мероприятии.
По словам собеседников The Moscow Times, многие преподаватели поддерживают предложенную риторику и идут с новыми темами к студентам.
«Я была на занятиях некоторых преподавателей, которые подчеркивают студентам необходимость проведения специальной военной операции. Есть те, кто переориентировались и стали на этой почве делать статьи, готовить материалы, которые показывают необходимость войны. Так они пытаются крепче удержать свое место, получить государственное финансирование, должность повыше», — рассказывает преподавательница одного из московских вузов.
«Здесь и раньше была достаточно агрессивная среда, а сейчас есть преподаватели, которые расспрашивают студентов о том, говорили ли с ними другие лекторы или семинаристы о войне, уточняют содержание разговоров. Так они готовятся к новым доносам», — добавляет она.
«Кого надо было прогнать — они прогнали»
Многие педагоги, выступающие против войны, уже уволились и даже покинули страну. Преподаватель одного из экономических вузов Москвы рассказала корреспонденту издания, что сразу после вторжения в Украину до сотрудников довели официальную позицию учебного заведения, с теми, кто был не согласен, попрощались. По словам собеседницы The Moscow Times, для тех, кто уехал сразу после объявления войны, была простая схема увольнения: если преподаватель не может присутствовать на занятиях, то, значит, он не выполняет свои обязанности, следовательно, его можно увольнять. Оставшиеся оказались под строгим контролем.
«После на меня была написана первая докладная. Официально ее написала моя коллега преподавательница. В тексте докладной написали, что я выступаю против СВО, цитирую на занятиях закрытые в России СМИ и „иноагентов“. Все завершалось тем, что я не иду по предусмотренной учебной программе, поэтому на меня стоит обратить внимание и отстранить от занятий», — говорит собеседница The Moscow Times. В результате женщину вызвали к руководству «на ковер», она написала несколько объяснительных, а на ее парах присутствовала комиссия. После этого конфликт был исчерпан. «Боюсь, что временно», — заключает преподавательница.
Доносительство в вузах бытовало и раньше.
«Основная проблема в том, что государство создает условия для принудительного упреждающего доносительства: если не донесешь ты, донесут на тебя. Вот почему даже человека, просто сославшегося на высказывание другого, легко могут заподозрить в сотрудничестве с репрессивными органами. Поэтому органы прекрасно живут на самодоносах граждан. Примеров этого хватает, но не хочется подыгрывать никому», — поясняет The Moscow Times профессор Гасан Гусейнов.
До 2020 года он работал во ВШЭ, откуда ушел после того, как вуз обвинил его в оправдании терроризма. После этого Гусейнов покинул Россию. Тогда же, в 2020, году во ВШЭ прошла череда увольнений профессоров, среди которых правозащитница Ольга Романова, преподаватели Школы философии Виктор и Юлия Горбатовы, Кирилл Мартынов, профессор факультета права ВШЭ Елена Лукьянова.
«В сентябре я пришла на свою лекцию, а после лекции у меня пропали из расписания», — вспоминает правозащитница Ольга Романова. После выяснилось, что подписанный контракт с ней хотели аннулировать в одностороннем порядке. «Я сказала, что в этом случае я пойду в суд», — продолжает она, добавляя, что это был последний год ее работы во ВШЭ. «Кого надо было прогнать, они прогнали», — заключает она.
Среди случаев доносительства, получивших огласку, — увольнение преподавателя Белогорского техникума Андрея Белозерова после того, как он включил в аудитории украинскую песню, посвященную турецкому беспилотнику. В целом на любое антивоенное поведение со стороны преподавателей идет моментальная реакция со стороны университета. В конце октября после участия в антивоенной акции был уволен доцент СПбГУ Денис Скопин и отстранена от работы доцент ВШЭ Динара Гагарина — за высказывания в социальных сетях. Деятельность преподавателей вне университета также становится причиной для увольнения: Пермский педагогический университет уволил координатора местного движения «Голос» Виталия Ковина после того, как его признали «иноагентом». По мнению властей, Ковин получил 500 рублей от гражданина Киргизии, 69 — из Украины и 200 рублей — из Узбекистана. Другой яркий пример — это глобальные перестановки на факультете журналистики университета «Синергия», где сначала потребовали избавиться от всех «иностранных агентов», а после — начать согласовывать с Кремлем новых преподавателей, которые получали должности на факультете.
